В эпоху, когда наш зрительский интерес тотально приковало к себе американское кино, всё интереснее становится следить и открывать для себя киноленты, снятые в других странах. Особенно когда речь заходит о фильмах про  архитекторов и архитектуру. Пока американские социологи топчутся на своем киноматериале, дотошно изучая, как менялся образ архитектора в голливудских фильмах, можно с не меньшим удовольствием взглянуть на то, как образ, характер и будни архитекторов меняются от одного национального кинематографа к другому.

Советский Союз – Россия, 1938 год

Фильм Александра Медведкина «Новая Москва», снятый за три года до начала сталинских репрессий, ждала удивительная судьба. С одной стороны, он послужил своеобразным прообразом будущей советской киноклассики – фильма «Свинарка и пастух» Ивана Пырьева, а с другой — был лично запрещен к показу Сталиным. Хотя в основе сюжета этой картины как раз гимн сталинскому проекту тотальной перестройки Москвы, предлагающий зрителю вариант её революционной 3D-реконструкции, что и сегодня, честно говоря, смотрится захватывающе.

Уникальные достижения этого советского технического апдейта демонстрируются в фильме на фоне незамысловатой и веселой любовной коллизии главных героев – молодого конструктора Алеши и столичной комсомольской активистки Зои. Однако любителей истории московской архитектуры этот фильм в самой меньшей степени затронет своим лирико-комедийным началом – судьба распорядилась так, что сегодня картина Медведкина воспринимается как кинематографический реквием навсегда потерянной дореволюционной Москве, масштабы и циничность разрушения которой поражают современного зрителя не меньше, чем 3D-моделирование восьмидесятилетней давности. И уже в качестве ценных архивных материалов воспринимаются сегодня сцены, запечатлевшие массовый снос старинных особняков, передвижку домов, свежевозведенные постройки «Новой Москвы» на Охотном Ряду или Манежной площади.

Отдельный бонус фильма – стиль главной героини в исполнении блистательной Нины Алисовой. Комсомольская барышня Зоя, хотя и относится по сюжету к идеологически правильному пролетарскому слою, весь фильм ходит в сияющем ожерелье и носит эксцентричные наряды из зарубежных журналов моды: высокий корсаж, фигурные буфы, плиссированный креп-жоржет, очаровательные чёрные  шляпки, которые позже прославят Одри Хепберн, и, естественно, тонкие белые перчатки.

Польша, 1967 год

Художественный фильм крупного польского режиссера Януша Моргенштерна (Janusz Morgenstern) под названием «Йовита» («Jowita») был снят в 1967 году и толком дошел до отечественного зрителя только с появлением Интернет-торрентов и энтузиастов-переводчиков. Сегодня эту картину справедливо относят к классике зарубежного кино, хотя будущий статус легенды был изначально гарантирован ей мощнейшим авторско-актерским составом. Сценарий по повести Станислава Дыгата «Диснейленд» написал один из знаковых авторов знаменитой «польской школы кинематографа» Тадеуш Конвицкий, а центральные роли исполнили два самых красивых актера тех лет – легендарный Збигнев Цибульский, которого поляки до сих пор считают своим лучшим актером,  и совсем еще молодой Даниэль Ольбрыхский, который позже станет любимцем другого культового польского режиссера — Анджея Вайды.

Именно Ольбрыхскому досталась в фильме главная роль Марка Аренса — архитектора и спортсмена-любителя, переживающего острый экзистенциальный и любовный кризис, вокруг которого, собственно, и закручен весь сюжет. Черно-белый фильм построен на мастерски тонком  сочетании разноуровневых символов, наложенных на великолепный музыкальный ряд  Ежи Матушкевича, разгадка которых составляет дополнительную прелесть для понимающих.  Ритм этого киноповествования вообще невероятно далек от того, к чему нас приучил современный саспенс: здесь вас ждут непривычно длинные, эстетски выверенные крупные планы главных героев и их возлюбленных; диалоги, главную прелесть которых составляет их недосказанность; жар и трепет настоящих 1960-х, с их новой моралью свободных отношений и визуальной чувственностью.

Эта психологическая кинодрама, безусловно, является выдающимся художественным высказыванием своего времени и смотрится особенно контрастно на фоне лидеров кинопроката 1967-го года в Советском Союзе — «Кавказской пленницы» и «Свадьбы в Малиновке».

Швеция, 2003 год

Документальная лента «Kochuu» шведского режиссера Йеспера Вахтмайстера (Jesper Wachtmeister) – в обязательном листе просмотра всех студентов архитектурных институтов и любителей современной урбанистики. Небольшой по хронометражу фильм – чуть меньше часа – сумел объединить разнополярные мнения экспертов-архитекторов о феномене современной японской архитектуры, которая и в XXI-м веке следует традициям одной из древнейших в мире национальных культур. Умение японцев создавать в замкнутых пространствах отдельные многомерные вселенные  Вахтмайстер сопоставляет с традициями родной ему скандинавской архитектурной школы и находит здесь удивительные культурные и феноменологические пересечения.

Герои его фильма – не только японские и скандинавские архитектурные пространства, но и живые классики восточной и западной архитектуры – японцы Тадад Андо, Кисо Курокава и Тойо Ито, скандинавы Сверре Фен, Кристиан Гуллихсен и Юхани Палласмаа. И хотя самую большую известность Вахтмайстеру принес его следующий документальный фильм – «Большие надежды», рассказывающий о фантастической архитектуре ХХ-го века, проект  «Kochuu» выступает оригинальной попыткой свести на одном поле две совершенно разновекторные культуры, которые на самом деле оказываются лишь развитием друг друга.

Мексика, 2008 год

Психологический триллер мексиканского режиссера Альфонса Уллоа (Alfonso Ulloa) вышел на экраны в 2008 году под оригинальным названием «Виоланчело» (Violanchelo), которое для европейского проката трансформировалось в «Любовь, боль и наоборот» (Amor, dolor y viceversa). Главная героиня фильма – успешный архитектор Консуэло Ортис, которую играет уругвайская красавица Барбара Мори. По сюжету ей 31 год, и всё, что у неё есть помимо работы – это кот, сигареты и бесконечный дождь за окном. Ещё у неё есть сны, в которых неизменно присутствует романтический таинственный красавец, и однажды Консуэло решается найти его в реальности. В то же время доктор Маркес, чья роль досталась харизматичному аргентинцу Леонардо Сбаралья, постоянно видит один и тот ночной кошмар, главную роль в котором всегда играет Консуэло…

Незамысловатая завязка в духе голливудского ромкома на деле оборачивается обманчивой, затягивающей, невероятно драматичной ловушкой как для героев, так и для зрителей. Фильм изыскано  следует канонам магического реализма: визуальный ряд полон сюрреалистических и символических преображений, прошлое контрастирует с настоящим, время уходит в коллапс, а сама нить повествования мечется между двумя героями, окончательно затерявшимися в снах друг друга. И да, здесь определенно один из самых красивых кинодождей, которые снимали в последние годы на североамериканском континенте.

Италия, 2014 год

Хорошая архитектура всё чаще становится необходимым подспорьем для талантливых рекламных акций, построенных на тонком балансировании между собственно рекламой товара и настоящим высоким искусством. Примета XXI века – сделать такую рекламу максимально осязаемой и технократичной, с эффектом полного погружения в пространство, эмоции и время.

Пожалуй, последнее слово в этой области осталось за люксовым итальянским брендом Luisa Via Roma, запустившим в сеть интерактивный видеоролик «Синдром Стендаля» (Stendhal Syndrome) в дословно непереводимом жанре shoppable fashion film. Его рекламный потенциал – в возможности моментально кликнуть на понравившийся предмет одежды или аксессуар и тут же заказать его через сайт. Его художественный потенциал – в умелом наложении пластики итальянской танцовщицы Чиары Аффилиани на архитектурные линии и границы старинных флорентийских интерьеров – от студии Галереи Романелли до собора Санта-Мария-дель-Фьоре.

Ролик стоит посмотреть хотя бы потому, что в его создании принимала участие команда сильных авторов – маститый фэшн-режиссер Клара Куллен пригласила к сотрудничеству композитора и визуального художника Сахру Моталеби (Sahra Motalebi), чьи работы выставлялись в MoMA и Новом музее современного искусства.

Мария Ерохина